Три великих жизни [сборник 1968] - Вера Михайловна Корсунская

«Заметив, что мои доклады, нить которых часто прерывали во время чтения под разными предлогами, — говорит он сам, — по-видимому, утомляют моих коллег и неприятны, я, не имея намерения их огорчать и не надеясь их удовлетворить, совершенно перестал беспокоить их и даже не кончил уже начатого чтения четвертой из моих записок по физике».

Всюду в природе Ламарка интересуют процессы превращения, изменения. Он жадно хватается за каждую блеснувшую у него в этом направлении мысль, за каждый факт в любой области науки, лишь бы это подвигало в изучении хода природы.

Его часто обвиняли в разбросанности и текучести научных интересов. И к этому суждению как будто налицо все основания! Зачем, казалось бы, занимаясь геологией, новой для него наукой, удаляться от нее в стороны. Физика, химия, геология, палеонтология, добавим еще — метеорология, которой он также посвятил ряд произведений…

Недостаток фактов он стремится восполнить широтой полотна и поэтому одновременно интересуется самыми различными науками.

Во всем этом Ламарк ищет и находит подтверждение одной идеи — об общем развитии единой природы.

Им движет жгучая потребность теоретически представить себе общий ход развития природы, включить в него животных… человека…

Первая метеорологическая служба

Кто из нас не улыбался, услышав по радио предсказания погоды! Часто ошибаются по этой части и теперь. А вот Ламарк задумался над тем, как узнать, будет «ясно» или нет, двести лет тому назад.

Конторщик банкира Буля, а потом бедный студент, он часто стоял в свободные часы у окна своей мансарды. Клочок голубого неба, облака на нем, гроза, молния — предметы его размышлений.

В ту пору, когда он работал по систематике растений, он классифицировал и облака.

Вот небо затянулось ровной серой пеленой, и ни один луч солнца не прорвется сквозь нее, — это туманные облака; вот повисли они над землей, словно одежда, — это облачные покровы. От них отличает он облака раздельные, то распадающиеся клочками, то вздутые, то скученные. Иной раз по небу плывут облака неясных очертаний, — Ламарк дает им название размазанных. Бывают облака брускообразные, бывают облака яблочками. Иногда же бегут, бегут по небу тучки неудержимой чередой — то облака-бегуны. А почернеет небосвод, нависнут тяжелые тучи, вот-вот сверкнут золотые зигзаги молний, тогда облака грозовые. Не может он не заметить и облаков, громадами находящих одни на другие, — это громоздящиеся в горы.

Нельзя не признать, что эти названия вполне характеризуют определенные формы облаков и вызывают верные образы.

В 1788 году Ламарк опубликовал свой труд о влиянии Луны на земную атмосферу. Он думал, что Луна вызывает приливы и отливы воздушных масс, подобные морским. Приливы вызывают ветры. Если ветер пройдет над морем, он принесет с собою облака. Проходя же над сушей, ветер несет ясную погоду.

Каждый спросит себя: разве не циклоны и антициклоны — причина изменений погоды? Разумеется, это так и есть, но Ламарк-то ничего не знал ни о циклонах, ни об антициклонах и ошибочно думал, что только от влияния Луны зависит погода.

И, как всегда, найдя какую-то точку, на которую можно было бы опереться, Ламарк стремится дальше и дальше. Ему хочется получить наблюдения за погодой от большого количества лиц.

Деятельный, энергичный ум ему подсказывает: надо издавать Ежегодник, в котором и отмечать периодические явления природы: восход и заход солнца, возраст Луны и ее заранее вычисленные положения — эфемериды, прилет разных птиц, распускание почек, зацветание растений, основные полевые работы.

Ламарк уже мечтает… вся Франция покроется метеорологическим станциями. Они будут производить наблюдения по его программе и присылать их ему… У него соберется множество сведений, на основе их можно будет понять закономерности в атмосферных явлениях. Главное, чтобы наблюдательные пункты были удалены друг от друга, чтобы они были размещены на возможно большем пространстве и наблюдения производились одновременно во всех пунктах…

Ламарк добивается свидания с министром внутренних дел, развертывает перед ним свой проект первой в истории сети метеорологических станций и побеждает.

«Министр согласился, — говорит он, — и дал распоряжение производить наблюдения во всех статистических бюро под моим руководством и по моей программе».

И действительно, на места были посланы хорошо выверенные барометры, термометры, гигрометры, инструкции для наблюдений.

Со всей Франции начали поступать единовременные записи о состоянии погоды, из которых составлялись сводные таблицы.

Да ведь это же настоящая метеорологическая служба, которую несет современная главная физическая обсерватория!

Совершенно верно, и начало такой службе положил Ламарк, а что из этого вышло, сейчас увидим.

Отношение к Ежегодникам сложилось весьма разное. В провинции ими увлекались, потому что Ламарк в поисках средств на их издание с первого же выпуска публиковал предсказания погоды. Это-то и привлекало помещиков, фермеров, хотя чаще всего прогнозы Ламарка совершенно не совпадали с действительной погодой.

Он говорил: в такие-то числа ожидается хорошая и ясная погода, а в такие-то будет, по-видимому, дождь. Доверчивые люди отправлялись на прогулку, но простуживались под ливнем, в ясную погоду оставались дома в ожидании предсказанного Ламарком дождя. Они сердились и ворчали на предсказателя, но стоило прогнозам хоть раз совпасть с истинной погодой, как акции Ежегодника сразу поднимались и от подписчиков отбою не было.

Сам Ламарк предупреждал в каждом выпуске, что «никто не может предсказывать погоду, не ошибаясь и не злоупотребляя доверием тех, кто ему доверится».

Все-таки публика искала в Ежегодниках точных предсказаний: так приятно заглянуть в будущее, даже непрестанно обманываясь в нем!

Большой интерес, опять-таки в провинции, где люди живут ближе к природе, вызывали указания в календарях Ламарка на периодические явления природы. Это были первые фенологические, как теперь называют, наблюдения за сезонными явлениями природы, — их дал Ламарк. Они часто подтверждались, потому что давались на основе повторности наблюдений за ряд лет.

А если